26-летний днепропетровец, на котором врачи «поставили крест», лечит себя… бегом

Достижениями украинских спортсменов-паралимпийцев сегодня никого не удивишь, — в силе, ловкости, скорости они порой не уступают здоровым людям. Но 26-летний днепропетровец Костя Смирнов ни под одну категорию паралимпийского спорта не подпадает. Да и точного диагноза за многие годы упорного лечения в разных клиниках мира ему так и не поставили. Одни врачи лишь разводили руками, другие предлагали дорогостоящие операции на головном мозге, третьи прибегали к нетрадиционным методам лечения. Ничего не помогало. И тогда мама Кости Людмила Ивановна стала просто растить сына, который не мог ни ходить, ни говорить, ни учиться…

«Знахарка развела руками: «Не могу вам помочь. Ищите докторов»

Людмила Смирнова — человек веселый, энергичный, общительный. Благодаря этому ей удавалось решать любые жизненные проблемы. Когда после окончания Днепропетровского инженерно-строительного института Люде пришлось забрать из села 80-летнюю бабушку и выплачивать кооперативную квартиру, на жизнь оставались сущие копейки. И друзья предложили ей поехать на работу в Афганистан. Со службой в горячих точках это связано не было, и девушка согласилась. Зарплата инженера-механика и надбавки позволили бы за год погасить все долги, еще и квартиру обставить.

В воинской части под Кабулом Людмила познакомилась с лейтенантом Константином Романовским. Это был не мимолетный роман, а настоящее чувство. Но срок службы молодого офицера закончился, и он в 1984-м уехал домой на Урал. Людмила после окончания своего контракта помчалась в Свердловск — хотела уговорить любимого переехать к ней в Днепропетровск. У Кости тоже были свои жизненные планы, и он предложил Люде остаться с ним в России. Но в Украине ждала бабушка, которая отказалась уезжать из родных мест. В метаниях между любовью и долгом прошло несколько месяцев, и все же Люда уехала домой. Уже в Днепропетровске узнала, что ждет ребенка. Надеялась, что малыш перевесит все разногласия с Костей. Однако рождение сына ничего не изменило. «Извини, я встретил другую, — услышала она в телефонной трубке, — но ребенку буду помогать».

Люда обиду не затаила, пытаясь понять и оправдать любимого, даже сына назвала его именем. Из писем и телефонных разговоров Костя-старший знал, как растет Костик-младший. Когда начал ходить, лепетать первые слова…

Первые признаки болезни появились у сына, когда Людмила повезла полуторагодовалого Костика на Азовское море. На турбазе собрались подружки, с которыми она работала в Афганистане. И то, что ребенок стал плохо спать, пугаться посторонних, чаще падать при ходьбе, восприняла как акклиматизацию. Но симптомы усугублялись — малыш вытягивался на руках в струну и буквально заходился в крике. Врача на турбазе не было, и старушка-знахарка, жившая неподалеку, сказала: «Надо испуг выливать».

— Однако после пятой попытки знахарка развела руками: «Не могу вам помочь. Ищите докторов», — вспоминает Людмила. — Мы обошли в Днепропетровске всех лучших детских специалистов — невропатологов, инфекционистов, аллергологов. Ни один не назвал причину болезни. Одни светила медицины уверяли, что это последствия аллергического энцефалита, другие предполагали кисту головного мозга, третьи — поражение сосудов или детский церебральный паралич. Курс лечения гормональными препаратами на какое-то время помог — Костик начал ходить, но как только их перестали колоть, болезнь вернулась.

*Уже в двухлетнем возрасте у мальчика симптомы странной болезни стали очевидными (фото из семейного альбома)

Люда подняла на ноги всех друзей и знакомых, одна из подруг записала ее на консультацию в московскую клинику. Врачи взялись за лечение, назначили кучу таблеток и уколов. Мама с сыном ездили в Россию несколько раз — благо у Люды еще оставались афганские сбережения. Но ничего не помогало!

Когда московские врачи сказали, что исчерпали все методы лечения, мама Костика стала искать возможности для поездки за границу.

«Я видела, что Костик все понимает, только выразить не может. И не верила, что его нельзя вылечить»

— Моя знакомая успешно лечила ребенка в Германии, она и организовала нам вызов в университетскую клинику в Дюссельдорфе, — вспоминает Людмила Владимировна. — Другая приятельница нашла в Гамбурге спонсора, который заплатил 20 тысяч марок за обследование и лечение. Сыну было уже шесть лет, а он все еще не ходил и говорил только два слова: мама и дюба. Последнее означало все: пойдем, дай, возьми. Я видела, что Костик все понимает, только выразить не может. И не верила, что сына нельзя вылечить.

В Германию они уехали в конце 1991 года, а вернулись в апреле 1992-го, по сути, уже в другую страну — с очередями за хлебом и сахаром, с вареной колбасой по 300 граммов в одни руки. И с 86-летней бабушкой в пустой квартире без мебели. Единственное, чем помогли немецкие эскулапы, — подобрали Костику очки, чтобы скорректировать прогрессирующее косоглазие. На вопрос Людмилы, можно ли вылечить сына, профессор покачал головой: ни ходить, ни говорить он не будет. Поражение головного мозга слишком глубокое, здоровых клеток практически не осталось.

— Я готова была хоть на Луну Костика везти, лишь бы ему помогли, — наворачиваются слезы на глаза Людмилы. — Но никто уже не брался за лечение. И вдруг звонит московская подруга: в Хабаровске есть китайский целитель, который раскодирует спящие клетки организма. По его теории, человек за свою жизнь использует только 20-30 процентов резервов, остальные клетки даже не пробуждаются. Я подумала: может, и в мозгу у Костика еще остались здоровые клетки, только они спят?

Позвонила Костиному отцу в Свердловск: «Очень нужна твоя помощь». Он сказал: «Я в вашем распоряжении». Встретил нас в аэропорту Екатеринбурга, посадил на хабаровский рейс, оплатил дорогу, лечение, проживание. Еще три раза я возила сына к профессору Дзяну, и все благодаря Константину. Когда слышу, что отцы отказываются от больных детей, взваливая весь груз проблем на женские плечи, понимаю, как мне повезло. Костя хоть и не остался с нами, но оказался замечательным отцом.

Методику китайского целителя Людмила до конца не поняла. Знает только, что сын всю ночь проводил в специальной камере под названием «Биотрон», потом был сеанс иглоукалывания. Чуда не произошло. Хотя кто знает, какие резервы в организме мальчика пробудила китайская медицина? Его дорога к себе была словно вымощена крошечными кирпичиками человеческого опыта, сострадания и доброты, поэтому он и смог встать на ноги.

В успех еще одной поездки Люда уже мало верила, но приятельница Ирина Ворсинова буквально заставила собрать документы. Ирина, музыкант, ехала на гастроли в Париж и показала там медицинское заключение всемирно известному профессору Ленару. Французские доктора снова посоветовали гормоны, бессолевую диету. Перед отъездом домой Людмила повезла Костика на коляске погулять вокруг Эйфелевой башни. Только отвернулась, чтобы купить ему мороженое, как мальчик исчез. Люда даже не успела испугаться, когда какая-то женщина взяла ее за руку и подвела к скульптуре на газоне: Костя стоял(!) за нею и хитро улыбался. Спрятался от мамы!

Каждый день и каждый свой шаг помнит Людмила в этой бесконечной борьбе за здоровье сына. В киевском институте нейрохирургии Косте отменили препараты, выписанные французскими докторами, и сделали операцию на головном мозге. Ходить он начал, но очень плохо. Качался на широко расставленных ногах, словно только что вылупившийся из яйца цыпленок. Прохожие оглядывались, мальчишки бросали в него камни: совсем еще ребенок, а уже напился пьяный.

— Порой такое отчаяние подступало, хоть с крыши вниз головой, — сжимает Людмила Владимировна натруженные руки. — Человек может привыкнуть к горю, уродству, бедности, но только не к болезни своего ребенка. Каждое утро просыпалась с мыслью: куда бежать, что предпринять, кого просить?

Идея отвлечь Костю спортом появилась внезапно — Людмила смотрела по телевизору соревнования пловцов и обратила внимание, что у сына фигура словно создана для плавания: широкие плечи, узкие бедра, сильные руки. Повезла его в бассейн. В первый же день, поплыв на доске, мальчик перевернулся и чуть не утонул. Хорошо, что тренер вовремя заметил. После этого Костик к воде даже подходить боялся. Не пришлись по душе и тренажеры.

— И вдруг сын заявляет: «Хочу бегать!» — улыбается женщина. — Я чуть со стула не упала. Какой там бег — он без меня и шагу ступить не мог! Но думаю: пусть сам убедится. И повела его на школьный стадион недалеко от дома. Первые круги мы бежали вместе. Впрочем, какое там бежали — я его просто тащила на себе!

А потом Костя рукой решительно меня отодвинул и заковылял сам. Через два шага упал, поднялся, опять упал. У меня чуть сердце не разорвалось. Думала, на втором круге сам бросит эти мучения. Через полчаса у Костика все колени и ладони были разбиты в кровь, но уходить со стадиона он не хотел. С этого и началось его увлечение бегом. Остановить его я уже не могла. Вечером забинтую сбитые коленки (несколько раз даже пришлось в больнице швы накладывать), а утром он опять ковыляет на стадион.

«Сейчас столько тяжелобольных детей! По сравнению с их проблемами наши кажутся не такими уж существенными. Мы справимся!»

Правда, со школьным стадионом вскоре пришлось расстаться — мальчишки дразнили инвалида и специально собирались на краю поля, чтобы посмеяться над его падениями. Люда узнала, что рядом с физкультурным институтом есть беговые дорожки, на которых тренируются спортсмены-олимпийцы. И привезла туда сына. Со студентами занимался заслуженный тренер Украины Владимир Охрименко.

— Помню, как Людмила впервые подвела ко мне Костю — он еле держался на ногах, — говорит Владимир Николаевич. — Я даже возмутился: у меня олимпийская сборная, студенты, график тренировок расписан до секунд. А мне с инвалидом предлагают заниматься. Но женщина такими умоляющими глазами смотрела, так просила, что я махнул рукой: пусть бегает, присмотрю за ним. И Костя побежал. Вы знаете, вскоре даже мои чемпионы стали на него равняться! Я здоровых ребят в холод не могу на стадион выгнать, а этот паренек в любую погоду — на дорожке. Шатается, падает, а все равно бежит.

Конечно, не на второй день тренировок, но уже скоро Люда почувствовала в сыне перемены. Сначала ей приходилось сопровождать его на стадион, а через несколько месяцев Костя заявил: «Сам поеду». Водители маршруток узнают его — останавливают автобус неподалеку от стадиона. И Костя бегает до изнеможения, пока тренер не прогонит домой.

Летом сборная уезжает на спортивную базу в Орловскую область (Россия), и Люда как-то решила свозить туда сына. Спортсмены встретили его так восторженно, что Костя даже заплакал. У него, кроме мамы, никогда не было друзей, и вдруг появились. Да еще какие! Люда сняла комнатку у сельской старушки, и Костя начал тренироваться вместе со спортсменами. Конечно, вместе — слишком громко сказано. Утром, когда она еще спит, натянет спортивные трусы — и в лес! У ребят своя программа, у Кости — бег до изнеможения.

— Я сначала очень боялась, что он заблудится в лесу и бегала за ним. А потом уже не смогла и догнать, — улыбается Костина мама. — Он прекрасно ориентируется, хотя лес — это не рощица за нашим домом. Дружба с Владимиром Николаевичем и его подопечными просто сотворила с сыном чудо. Он так хотел общаться с ребятами, что стал лучше говорить. Мы уже несколько лет ездим на летние и зимние сборы вместе со спортсменами, даже в Карпаты и Алушту их сопровождали. Живем отдельно, но на тренировки сын ходит с ними. Директор лагеря так нам сочувствовала, что поставила Костика на довольствие: кормила его наравне со всеми: первое, второе, йогурты. Очень нас выручала, ведь жили мы, по сути, на небольшую пенсию сына. Я не могла работать — Костика не с кем было оставить.

В это трудное время и приметила странного паренька на стадионе Мария Пинчук, директор центра детского развития. Психолог по образованию, она сначала наблюдала за инвалидом из чисто профессионального интереса: ей приходится иметь дело с больными ребятишками. Но тот прогресс, который происходил с Костей у нее на глазах, удивил даже профессионала.

— У Кости тяжелое поражение опорно-двигательного аппарата, однако какая воля и упорство, — не может скрыть Мария своего удивления. — Его успех мог послужить примером для многих больных детей, и я решила снять о нем фильм. Договорилась с друзьями и нагрянула с оператором в спортивный лагерь, где Костя тренировался. В отснятом ролике видно, как Костя бежит. Сначала тяжело, как-то боком, потом все быстрее, легче. В этом беге — он весь, с его необыкновенной харизмой и целеустремленностью. Даже не верилось, что несколько лет назад Костя вообще не мог ходить. Я думаю, что этот фильм нужно смотреть тем, кто утратил веру в себя.

Десятиминутный ролик показал один из днепропетровских каналов, но главное, его часто пересматривает сам Костя. Когда работа над фильмом была закончена, Мария Викторовна приехала в гости к Смирновым и привезла диск, а для его просмотра подарила парню современный ноутбук. Кстати, Костя оказался не таким уж неспособным к учебе. Не зная грамоты, он уже освоил многие кнопки и функции. Поэтому Маша собирается в ближайшее время протестировать своего подопечного и дать рекомендации по его обучению. Главное, чтобы нашелся педагог, который согласится с ним работать.

*С помощью мамы Костя осваивает ноутбук (фото автора)

В скромно обставленной квартире мы разговаривали с Людмилой несколько часов. И она ни разу не пожаловалась, не попросила помощи через газету. Только посетовала: «Сейчас столько тяжелобольных детей! По сравнению с их проблемами наши кажутся не такими уж существенными. Мы справимся». И посмотрела с надеждой на сына, который все это время молча слушал нашу беседу. «Вот разве что кроссовки нам нужны 47-го размера, — добавила с улыбкой, — обувь на нем просто горит, а таких больших нигде не купишь».

На прощание я спросила у Кости, чем нравится ему бег. Он произнес — невнятно, медленно, но как-то очень искренне: «Когда я бегу, кажется, что меня никто не догонит». Мама даже не знала, что все годы борьбы с болезнью ее безнадежный ребенок искал смысл своей жизни. И, возможно, еще найдет…

Наталья Гармаш

«ФАКТЫ» (Днепропетровск)