Счастливая семья Андрея Черненко

Что надо человеку для счастья? Власть? Успешное дело? Деньги? Отменное здоровье? Хорошо бы. Но важнее всего – любить. И быть любимым. Ежедневно растворяться в близких людях. И радоваться ласковым словам жены, мамы и лепету крохи-сына, тянущего ручки навстречу…

…В девятнадцать лет жизнь только начинается. Даже если ютишься с работягами-родителями и братом в двух убогих комнатках на кичкасской улочке Причальной. Ведь за спиной уже профтехучилище и успешно пройденный испытательный срок на титано-магниевом комбинате. И грандиозные планы – скопить деньжат на учёбу в инженерной академии. Вот только зарплата маловата. Не по ценам начавшегося миллениума. Ни приодеться по моде. Ни приглянувшуюся девчонку в кафе позвать…

ЧП на Чёрной горе

В марте 2001 года ребята из бригады предложили подзаработать: за металл, добытый из промышленных отвалов былых лет, частные предприниматели неплохо платят. Работа в копанках нелёгкая, но деньги скорые. И сразу на руки. А что промерзшая за зиму порода изрядно подтаяла под ярким солнышком и в любой момент грозит обвалом, лучше не думать…

Он даже не успел понять, почему в глазах стало темно: то ли потерял сознание от удара, то ли глубокую щель, в которой он, скорчившись, орудовал ломом и лопатой, засыпало грунтом. Пришел в себя от боли: тело ниже живота сжигал невидимый огонь. Кричать не мог: в рот набилась мерзлая земля с горьким привкусом металла. Его откопали лишь через полчаса. А ещё часа через два приехала «скорая»: день был выходной – воскресенье, да и добраться до отвалов непросто. В продуваемом сквозняками коридоре приемного отделения больницы скорой помощи он пролежал на носилках под стенкой несколько часов в полном одиночестве. Дежурный врач подошёл, лишь когда родители привезли деньги. Пачку мятых мелких купюр – две его месячные зарплаты. Это только для начала.

Диагноз поставили неутешительный: компрессионный перелом позвонков в поясничной области с разрывом спинного мозга. Хирург Черныш, тот, что делал операцию, в разговоре с его родителями устало развёл руками: сшили, как смогли, скрепили обрывки на совесть, а как срастётся и сможет ли когда-нибудь ходить – лишь от Бога и сил организма зависит. Да и не об этом в ближайшие месяцы надо думать. А о памперсах, мочеприемниках и борьбе с пролежнями. И о том, где деньги брать на долгое лечение.

С работы его, конечно, сразу же уволили. Спасибо, выплатили при расчёте три оклада. Да ещё ребята собрали немножко. Пригодилось. Ведь всю весну и лето по больницам кочевал. Из пятой в шестую на реабилитацию, из шестой с осложнениями в седьмую на дорогостоящую и совершенно ненужную, как оказалось позже, операцию. А потом на врачебную комиссию. Инвалидность получать.

Инвалид I группы

Когда комиссия вынесла вердикт, дали всё, что в таких случаях от государства положено: и ходунки, и костыли, и коляску. А ещё пенсию. И даже путёвку в крымский санаторий имени Бурденко. На целых 45 дней. Мама отпуск оформила – не справиться ведь одному. А оказалось там, в Саках, таких, как он, сотни. И все справляются как-то. Он добросовестно посещал занятия и выполнял все положенные процедуры. Реабилитолог Лена, занимавшаяся с ним и ещё с одним парнишкой из Запорожья со схожей травмой, разбившимся во время прыжка с парашютом на Дне города, относилась к своим пациентам без жалости. Но это давало видимый результат. Вскоре он встал в брусьях, затем без опоры, затем вновь учился ходить вместе с доктором, паровозиком, связав колени верёвочками, по шажку, перенося вес с одной части тела на другую.

Перед завершением курса, объяснив, что в домашних условиях добиться действенного результата почти нереально, Лена предложила ему остаться: «Если хочешь вновь ходить по-настоящему – понадобится минимум один год специальных тренировок. И десять тысяч зеленью. Жить и питаться будешь у меня. В нашем с мужем доме есть свободные комнаты. Поверь, через год ты сбежишь, но уже на своих ногах, а не в жалкой коляске инвалида». Десять тысяч долларов – звучало фантастически нереально. Отличный дом тогда у них на Кичкасе стоил «трёшку». Да и говорила она, смеясь. Он воспринял это как шутку. Может быть, зря? Ведь тот парнишка, парашютист, сейчас ходит. Даже без палочки.

На следующий год Лена уже ничего не предлагала. Да и соседи по палате, старожилы санатория, за много лет разуверившиеся в результате, заразили его своим пессимизмом. К тому же инвалидная коляска, с которой он свыкся, совершенно не мешала весёлому курортному времяпровождению с выпивкой, разговорами по душам до утра и знакомствам с девчонками, которых среди колясочников было немало.

Но он по-прежнему выполнял все предписания реабилитологов. Правда, уже без былого усердия. Главным же достижением считал то, что сумел не замкнуться в домашней скорлупе безнадёжного инвалида, что перестал бояться улицы и общения с незнакомыми людьми.

В 2002 он поступил в академию на «системное программирование». Шесть лет отец и брат помогали ему добираться на занятия во время сессий. Учился легко, с удовольствием. Не выделяясь среди сокурсников, не требуя снисхождения. Вот только с работой после получения диплома оказалось непросто. Хватался за любую. Чем только не занимался…

В 2008 на семейном совете родители решили переселяться, пока ещё силы есть. Нашли подходящий домик тремя улицами выше, кредит в банке взяли. А как иначе: и брату семью пора заводить, и под его нужды особые условия нужны. Завертелась стройка – дело ведь не простое, хлопотное. Домик-то перестраивать надо. Расширять. Из времянки – флигилёчек в три комнаты для брата с семьёй, ну и ему с родителями тоже три. Пока, сколько Бог даст, вместе, а после… Ведь не век же ему бобылём жить. Авось найдет женщину. Деток заведёт. Без них какая семья?

«Случайное» знакомство на «Мамбе»

Он легко знакомился в соцсетях и на сайтах знакомств, не скрывая при общении своей инвалидности. Многих это отпугивало. Но далеко не всех. Завязывались отношения. Порой продолжительные и, казалось, серьёзные. С одной женщиной он встречался больше года, но она так и не отважилась на переезд к нему.

Фото милой девушки Ани из спальной хортицкой многоэтажки и её анкета на «мамбе», куда он забрел совершенно случайно (как впрочем и она, о чем он узнал потом), не оставили его равнодушным. Он написал ей. Она ответила. От редких сообщений, приходящих на почту раз в три дня, они перешли к ежедневному общению в «скайпе». Вскоре Аня предложила встретиться…

Шок и даже панику от того, что симпатичный ей парень оказался инвалидом-колясочником, она сумела преодолеть. А через месяц встреч поняла, что влюблена и видит в Андрее не только друга. Она, круглая отличница с первого класса, всегда выбирающая правильное решение, трезво оценивающий ситуацию опытный бухгалтер-аудитор, в этот раз принимала решение не разумом, а сердцем. А может быть, это решение уже было принято где-то там, на небесах, где, как известно, и заключаются браки? Она перебралась к нему, а ровно через год после первой встречи, 28 июня, Андрей попросил у ее родителей руки дочери и надел ей на палец обручальное кольцо.

Счастливая жена счастливого мужа

С момента первой встречи они никогда не запирались надолго в домашних стенах. В любую погоду подолгу бродили в парках, она катала его под тёплым дождем в тенистых мокрых аллеях и прокладывала ему дорогу в морозных сумерках среди хрустящих снежных сугробов. Аня никогда не скрывала и не стеснялась мужа инвалида. Потому и отвергла советы родителей расписаться тихонько или даже попросту жить без росписи. Нет уж, если свадьба – то обязательно шумная и весёлая. Если платье – то самое красивое. И самые счастливые лица молодожёнов на снимках самого лучшего фотографа.

Сами просчитали бюджет. Сами, без помощи родителей, всё оплатили…

И до сегодняшнего дня совсем никому не обязательно знать то, что знать необязательно. Что разрыв мозговых волокон в двенадцать миллиметров это очень и очень много для возможного восстановления двигательных функций. Что Аня, практически дипломированная медсестра, постоянно ведущая войну с неизменными спутниками колясочников, – пролежнями и трофическими язвами. Что на работу ей добираться с двумя пересадками, проснувшись в полпятого утра. Что свекровь никак не хочет примириться с тем, что сын слушает теперь не только маму.

…На Анином лице всегда улыбка. Совсем не случайно: чувства, как и мысли, материальны. Они предвосхищают будущее. Она это теперь знает точно. Она счастливая жена счастливого мужа. На её руках сынок – теплый сопящий и причмокивающий родной комочек. У неё есть всё, о чём она просила в своих самых сокровенных молитвах. Или почти всё.

Остались сущие мелочи: сдать на права и купить автомобиль, чтобы Андрей был более мобильным и независимым, купить свой, пускай совсем небольшой, домик и обязательно поскорее родить доченьку, так, чтобы разница между детьми не превышала пяти лет. Не правда ли, это совсем немного? Особенно если впереди у них с Андреем ещё вся долгая и такая счастливая жизнь.

Запорожье