Душа не может быть больной. Как работает созданный по швейцарскому образцу украинский Центр лечебной педагогики

Чему в Центре лечебной педагогики “Солнечное подворье” учат детей с расстройствами развития и почему там уверены, что в каждом есть духовное зерно, которое не может быть больным или несовершенным, рассказывает Фокус

Однажды в далёкой сказочной стране погасло солнце, всё вокруг потемнело, стало унылым. В большой старинной книге люди прочитали о волшебной капле, которая могла бы вновь зажечь светило и спасти мир. Но достать её оказалось непросто: для этого пришлось пройти долгий сложный путь, пробраться сквозь тёмную пещеру и убедить волшебницу отдать сокровище.

Это сказка из школьного спектакля “Солнечного подворья” — необычной школы, официально называемой Центром лечебной педагогики. Здесь занимаются дети с ДЦП, аутизмом, синдромом Дауна, задержкой психического развития, умственной отсталостью. Класса только два: младший и старший, по возрасту учеников — приблизительно третий и седьмой. Параллельно в терапевтической комнате проходят индивидуальные занятия с малышами-дошкольниками. Во второй половине дня в “Солнечное подворье” приходит “группа взрослых” — ребята старше 16 лет, выпускники центра.

Здесь также занимаются обучением специалистов: терапевтов, психологов и педагогов, работающих с детьми с особенностями. “У нас тут, как в маленьком теремке, в котором очень много всего”, — улыбается директор и сооснователь “Солнечного подворья” Лидия Чекмарёва.

С чего начинается инклюзия

Лидия Чекмарёва по образованию дефектолог. После окончания университета она чуть было не разочаровалась в профессии — хватило практики в государственном интернате. Но потом познакомилась с командой швейцарского лечебно-педагогического института Sonnenhof, которая открыла в Киеве трёхлетний образовательный семинар. Здесь и наметился будущий костяк “Солнечного подворья” — вместе учились, проходили практику в Швейцарии.

О швейцарском институте Лидия рассказывает с восторгом. Sonnenhof возник почти 100 лет назад. Его главный принцип заключается в том, что в каждом есть духовное зерно, которое не может быть больным или несовершенным. Лечебная педагогика — не только отдельные терапии, но и грамотно выстроенное пространство, которое окружает человека. В институте всё построено на приятии и стремлении понимать людей, нуждающихся в особом уходе. Их возраст не имеет значения: есть игровые группы для малышей, детский сад, школа, группы для подростков и взрослых, художественные и ремесленные мастерские.

Инклюзия должна начинаться не со школы, сначала люди с особенностями должны проявиться в обычной жизни: в транспорте, в кафе, на концертах, в кинотеатрах

После практики в Швейцарии у молодых украинских специалистов появилась мечта — создать свой Sonnenhof в Украине, даже название центра они решили позаимствовать, переведя с немецкого: “Солнечное подворье”. Но сделать “точно так же” оказалось невозможно. В Швейцарии и Германии подобные центры поддерживаются государством. Они оплачивают обучение ребёнка с особенностями, терапии, приобретают инвалидные кресла и мебель, даже средства коммуникации — например, планшет, который позволяет немому общаться при помощи специальной программы. В Украине все расходы ложатся на плечи родителей, в лучшем случае помогают благотворительные фонды.

И всё же в 2004 году “Солнечное подворье” стало реальностью. Молодые энтузиасты арендовали в Киеве небольшое помещение в государственном детском саду и объявили первый набор. Те, кто тогда пришёл в детсад, теперь посещают “группу взрослых” — центр давно вырос из помещения и планирует расширяться.

В центре занимаются дети с различными диагнозами, и это часть терапии. “Представьте себе, что за столом собрались только весёлые люди или только грустные, или все — только бедные. Да, у них много общего, все они чем-то похожи, но в таком пространстве нет развития”, — объясняет Лидия Чекмарёва. Она убеждена в том, что дети с особенностями должны находиться в социуме, в кругу обычных людей, но к инклюзивному обучению в стандартных общеобразовательных школах относится скептически. Ведь инклюзия должна начинаться не со школы, сначала люди с особенностями должны проявиться в обычной жизни: в транспорте, в кафе, на концертах, в кинотеатрах. Особенные дети смогут учиться в обычных школах, лишь когда общество будет готово, когда таких людей будут знать и понимать.

Встаньте в круг

День в “Солнечном подворье” всегда начинается с ритуала. Все вместе — дети и педагоги — берутся за руки и становятся в круг, меня также приглашают к себе, учитель Александра Панченко знакомит с каждым.

С опозданием прибегает ещё одна мама, ведёт за собой мальчика лет восьми. Он бросает свой рюкзак, спешит в круг и заинтересованно смотрит на меня.

— Это наша гостья, — говорит ему Александра, — можешь познакомиться.

Мальчик широко улыбается и показывает пальцем на себя:

— А-а!

— Саша, — объясняют мне педагоги.

Он кивает и показывает уже на меня. Я тоже представляюсь. Саша смеётся и пробует повторить моё имя.

В кругу поют и водят хоровод, играют в игры-разминки, читают на доске, какой сегодня день недели, месяц и время года. После утреннего ритуала маленькой Еве поручают позвонить в колокольчик, чтобы пригласить всех на занятие.

Малый театр. В школьных спектаклях играют и дети, и учителя

Я собираюсь идти на урок в седьмой класс — там дети старше и, наверное, всё интереснее. Но Саша берёт меня за руку и ведёт к двери своего кабинета, снова широко улыбаясь. Отказаться от такого искреннего приглашения немыслимо, поэтому я легко меняю планы.

На пороге учитель Виктория Маковецкая с каждым здоровается за руку. В “Солнечном подворье” в класс набирают не больше пяти учеников. Но сегодня в третьем классе их всего трое: Саша и две девочки — Ева и Маша.

Мы садимся на стулья, но не за парты, а снова в круг. Вика рассказывает о планах на сегодня. При этом она достаёт карточки c изображением того, о чём говорит: “тишина” (приложенный к губам указательный палец), “урок” (человек, сидящий за партой), “завтрак” (еда на тарелке), “музыка” (музыкальные инструменты), “одеваться”. Все трое учеников практически не разговаривают. Карточки — альтернативный способ коммуникации, который им нужно освоить, чтобы общаться с окружающими. Саше поручают разложить на доске карточки с расписанием. Другие картинки, которые могут понадобиться во время урока, — “пить”, “болит”, “туалет”, “хорошо”, “плохо” — лежат в отдельной папке на подоконнике.

Вика поёт, проговаривает стишки, помогает делать упражнения, задаёт вопросы и сама на них отвечает. Иногда кажется, что это напрасный труд, дети не очень-то и слушают: девочки тихо зевают и смотрят куда-то в сторону, Саша ёрзает, ему хочется показать мне всё, что есть у них в классе.

— Кто весной к нам прилетает и поёт на деревьях? — спрашивает Маковецкая.

— Пти… — еле слышно произносит Ева.

Каждый ответ, самостоятельно сделанное упражнение — успех и большая радость.

После первого урока — завтрак, все идут к умывальникам. Кто-то моет и вытирает руки сам, кому-то нужна помощь. В центре дети учатся заботиться о себе и о других — самостоятельно умываться, одеваться, есть, накрывать на стол и помогать готовить еду, учатся понимать, как вести себя в разных жизненных ситуациях.

Я стою на кухне и наблюдаю, как учителя помогают ученикам отсчитывать нужное количество чашек, ложек и тарелок для завтрака, когда внезапно кто-то начинает громко кричать. Что случилось и почему ребёнок кричит — непонятно, и от этого становится очень страшно. Рядом со мной вновь оказывается улыбчивый Саша. Он берёт меня за руку, выводит из кухни в коридор, закрывает за нами дверь. Потом спокойно машет ручкой в сторону двери и показывает на фотографии, которые висят на стене — мол, ничего страшного, разберутся, лучше давай смотреть картинки. Действительно, крик на кухне быстро утихает и все продолжают готовить стол к завтраку.

“Рюкзачок” жизненного опыта

Внезапно кто-то начинает громко кричать. Что случилось и почему ребёнок кричит — непонятно, и от этого становится очень страшно

Во время завтрака и перемены я рассматриваю рабочие тетради в седьмом классе: география, анатомия, физика, рисование. Это не совсем тетради, скорее альбомы-учебники, которые учитель делает с каждым ребёнком.

— Если ребёнок прикладывает какие-то усилия к созданию своего “учебника”, ему чаще хочется открывать его и просматривать, — объясняет мне Александра Панченко.

Учебный процесс здесь построен циклами. От двух до четырёх недель учащиеся занимаются только одним из общеобразовательных предметов, это позволяет им “погрузиться” в него. К пройденному материалу то и дело возвращаются на других предметах, поэтому ученики не забывают информацию, которую изучали несколько недель назад.

Кроме “главного” общеобразовательного урока в расписании есть уроки искусства — музыка, живопись, театр, эвритмия, ежедневные прогулки и много праздников.

Сотрудники центра стремятся к тому, чтобы жизнь детей с особенностями была полноценной, чтобы они смогли собрать свой собственный “рюкзачок” жизненного опыта — знаний, умений, впечатлений и личных открытий.

Пока мы беседуем с Александрой Панченко, рядом сидит Ярослав, один из её учеников. Ярослав не разговаривает, но чисто и красиво поёт. Кажется, что музыка всё время звучит у него внутри — в семье её любят и часто слушают, кто-то из близких родственников мальчика — оперный певец.

— В школе Ярослав поёт то, что услышал дома, а дома — то, что услышал в школе, — улыбается Александра. И тут же просит: — Ярослав, спой нам “Крылатые качели”!

Мальчишка стесняется, закрывает лицо руками и мотает головой.

— Он всё равно потом споёт, — тихонько говорит мне Александра, — вот увидите.

Ярослав допивает чай, выносит на кухню чашку, тарелку, и через несколько минут мы слышим из коридора негромкий напев.

“Группа взрослых”

Александра Панченко пришла в “Солнечное подворье” 14 лет назад, когда центр только открылся. Она стремилась найти для своего четырёхлетнего сына Вани место и коллектив, где ему было бы комфортно. К тому моменту у Александры уже было образование педагога и психолога, но свою работу в центре она начинала помощником воспитателя — тогда ей просто хотелось находиться рядом с сыном, следить за его развитием. Затем здесь же, в “Солнечном подворье”, Панченко три года проучилась на семинаре для специалистов, работающих с детьми с особенностями развития. Так забота о сыне привела её к новой профессии.

Кроме “главного” общеобразовательного урока в расписании есть уроки искусства — музыка, живопись, театр, эвритмия, ежедневные прогулки и много праздников

Сейчас Ваня ходит в “группу взрослых”. Юноша по-прежнему не разговаривает и не пишет, но благодаря “Солнечному подворью” у него была возможность чувствовать себя обычным ребёнком, пожить полноценной жизнью. В школе были друзья и соперники, привязанности и небольшие конфликты, коллектив, в котором его любили. Ваня не чувствовал себя “не таким”.

Александра очень ценит то, что в “Солнечном подворье” продолжают заботиться о своих учениках и после того, как они повзрослели. Ребята из “группы взрослых” помогают готовить еду, делать уборку, изготавливают декоративные свечи и коробки для подарков. Трое из них ездят в столярную мастерскую, где работают вместе с обычными людьми. Это идёт им на пользу, поэтому сотрудники “Солнечного подворья” мечтают открыть за городом собственные мастерские.

Выпускники всегда участвуют в праздниках, они присутствуют и на школьном спектакле. Роли исполняют и дети, и учителя. На них яркие костюмы и смешные шапочки, они прыгают и танцуют, вместе пугаются внезапной темноты и при свете фонарика изучают старинную книгу. Сказка заканчивается счастливо: смелые рыцари Саша и Ярослав проходят все испытания, волшебница Маша отдаёт им драгоценную каплю, и в сказочной стране снова сияет солнце.

Занавес закрыт. Режиссёр выключает музыку и идёт к актёрам. После каждой репетиции у них особый ритуал — упражнение, в котором актёры возвращаются в реальность и благодарят друг друга за совместную игру. Мне не видно, что происходит за занавесом, только слышен спокойный голос режиссёра: “Ева поворачивает голову направо, смотрит на Вику, кладёт Вике руку на плечо. Вика поворачивает голову направо, смотрит на Машу, кладёт Маше руку на плечо. Маша поворачивает голову направо, смотрит на Алёну, кладёт Алёне руку на плечо…”

Лариса Лавренюк