В селе Глыбное живет девушка-инвалид, о которой как бы ничего не знают социальные службы.
О Катюше Середе и ее старенькой маме стало известно благодаря телефонному звонку. Женщина, чуть не плача, попросила помощи. «Я общаюсь с этой девушкой уже несколько лет. По телефону. У нас общие интересы – я, как и она, занимаюсь разведением кроликов. И вот только недавно, разговорившись, Катя мне рассказала о своей проблеме. Я узнала, что она уже давно не ходит. Когда было возможно, передвигалась на коленях. Но потом разбила коленные чашечки, и врачи запретили ей даже ползать. Все эти годы за ней ухаживает мать. Но сейчас и она постарела, слегла, еле ходит. За ними никто не присматривает. Сидят без газа, без денег. Социальную пенсию девушке начисляют на карточку. Получить эти деньги для них – настоящая проблема. Помогите им, пожалуйста! Куда они ни обращались, никто из чиновников так и не пошел им навстречу…»
Девушка-ребенок
Село Глыбное находится всего в 25 км от Сум. Правда, до дома Кати и ее мамы Антонины Алексеевны пришлось добираться пешком еще около двух километров. Женщины живут в небольшом уютном домике на окраине села, возле самого леса. «Летом у нас хорошо. Приезжают дачники, и вокруг есть люди. А вот зимой никого. Только сосед-алкоголик да бабушка Таня через несколько домов, – встречает меня в инвалидной коляске Катюша. – Я думала, что смогу вас встретить на остановке. Но мы снова не смогли выкатить на улицу мою прогулочную коляску. Она такая тяжелая, просто неподъемная…»
– Антонина Алексеевна, что случилось с вашей дочкой? Почему она не ходит? Какой диагноз поставили врачи?
67-летняя Антонина Середа рассказывает:
– Врачи мне сказали, что Катя такой родилась. В детстве ей поставили диагноз «миопатия», потом изменили на мышечную дистрофию. Но я считаю, что ее уронили в роддоме. Когда она родилась, то у меня ее сразу же забрали. Сказали, что у нас резус-конфликт и что мне нельзя кормить ребенка грудью. Однажды я уговорила нянечку, чтобы она мне принесла Катюшу вечером, когда все разойдутся. Хотелось взглянуть на малышку. Она меня пожалела и, когда смеркалось, принесла дочку. Я только уложила ее на подушку, как в палату зашла еще одна женщина и включила свет. То, что увидела, я не забуду до конца жизни. У моей крохотной девочки все лицо было в следах крови. Знаете, такие подсохшие следы от крови, которая текла из носа, ушей и рта. За ней ведь никто там особо не смотрел, вот они и не увидели… Я сразу же закричала, сбежались врачи. Но они мне ничего тогда не объяснили. Нас так и выписали домой. Когда я стала замечать, что с Катюшей что-то не так, мне говорили – не выдумывайте. А потом сказали: уже поздно, что вы хотите? Я тогда ее и в Москву возила, в центр миопатии. Но уже никто ничем помочь не смог. Лет до пяти Катюша еще ходила. Шаталась, падала, но хоть как-то. До 10 лет ползала на коленках. А потом вот села в кресло – и все…
– Я помню, что все детство провела на коленках, – вспоминает Катя. – Мама мне шила тогда наколенники, но они почти сразу же сползали. И я ползала без них. Тогда вдобавок ко всему простудила ноги. Потому что в доме зимой часто пол очень холодный. А так было хорошо на коленях. Я маме помогала, убирала все комнаты. Совсем как здоровый человек. Но потом врачи запретили. Сказали, что я разбила на коленях все кости.
К слову, во время нашего разговора они ни разу ни на что не пожаловалась. Веселая, добрая, очень общительная. Удивительно светлая девушка-ребенок.
– А в школу ты ходила?
– Первые три класса меня еще возили туда. Потом учителя приходили домой. Сейчас я практически не могу писать. Правая рука плохо сгибается. Зато я очень люблю читать. Перечитала всю сельскую библиотеку.
– И не только перечитала, а все свои книги туда отдала, – объясняет мама. – Мы же выписываем книги по почте. И потом Катюша их отдает в библиотеку. Хотя зимой ей бывает очень скучно, и она радуется каждой новой книжке.
«Моими лучшими друзьями были кролики»
– Особенно я люблю книги про животных. По собаководству вот пытаюсь что-нибудь найти. Ну, и вообще про зверей. Так вышло, что в детстве моими лучшими друзьями были кролики. С детьми я не играла. Они не очень любят таких, как я. А папа научил меня разбираться в кроликах. Он занимался кролиководством, даже вывел свою породу. Но он умер в 2000 году, и его кролики тоже погибли. Я потом несколько лет разводила породистых кролей. Пока хватало сил. Вот тогда я и познакомилась с Ниной, которая вам звонила. Она такая добрая, мне прямо неудобно, что она так заботится обо мне.
– Нина рассказала, что вам начисляют пенсию на карточку. И снять деньги для вас с мамой очень большая проблема, ведь для этого нужно ехать в город. Вы пытались решить этот вопрос? Объяснить все социальным работникам, попросить, чтобы деньги пересылали почтой?
– Да. Моя старшая сестра Ирина даже ездила в Сумы. Ей там сказали, что вопрос можно решить. Но когда мама поехала к нам в районный центр, ей отказали. Сказали, нельзя – и все. Если я хочу получать деньги по почте, то должна отказаться от социальной пенсии и оформить обычную пенсию – на 400 гривен меньше. Но у нас с мамой и так каждая копейка на счету. Сейчас вот проводим газ. Чтобы газ протянули только ко двору, нужно 10 тыс. грн. Сколько нужно еще – на покупку новой газовой плиты, бойлера, на установку, – мы даже боимся считать. Для нас и это огромные деньги. Спасибо моей старшей сестричке Ирине. Она ездит в Москву, работает там месяцами, чтобы мы здесь могли хоть как-то жить. Зимой, бывает, неделями сидим без денег. Ждем, пока кто-нибудь будет ехать в Сумы или в Краснополье, чтобы снять пенсию с карточки.
– Как же вы зимуете?
– Да мы уже привыкли, – продолжает мать. – Запасаемся мукой, сами печем хлеб. Если нужны лекарства, Катя кому-нибудь звонит, просит. И нам покупают.
Другое дело, что Катюша всю зиму не выходит на улицу. Месяцами сидит на одном месте на диване. Я ее вечером укладываю, утром сажаю. Сил перетащить в коляску уже нет. Так и ждем, пока старшая дочка с заработков приедет. С туалетом вот тоже проблема. Мы слышали, что таким, как Катя, положен биотуалет. Но добиться ответа, так это или нет, не можем. Было легче, когда у меня были здоровье и силы. Но в последнее время ноги стали отказывать. Только четыре дня, как я перестала ходить на костылях. Что со мной – не знаю. До больницы нет возможности добраться. Да и на лекарства денег тоже нет лишних. Мы и так все в кредитах.
Несколько лет назад моя старшая дочка решила заняться выращиванием капусты. Сами, вручную, распахали целину. Накупили рассады в кредит, пленки. Урожай был такой, что караул. Да вот толку никакого. Так мы и не смогли его продать – капусты в тот год уродило столько, что некуда было девать. Кредит остался, а прибыли никакой. Так и живем – то на дрова собираем, то на газ, то кредиты отдаем.
– Я надеялась, – говорит Екатерина, – что в этом году летом смогу получить обновку. Мне прислали каталог из Кировограда. Там есть предприятие «Другмаш-центр», которое делает современные коляски. И написали, что в этом году я имею право на получение бесплатной коляски. Мне надо лишь выбрать модель в каталоге, позвонить в управление социальной защиты и оставить заявку. Дальше они уже сами связываются с заводом, и мне присылают новую.
Я так обрадовалась. Выбрала удобную модель, красную, с откидной спинкой. Позвонила по телефону в собес. Попыталась все рассказать. Мне ответила какая-то женщина: «Ждите, я подниму ваши документы и перезвоню вам». Даже не дослушала, какую модель я выбрала. Я потом ей перезванивала, но она мне не отвечала. Прошло уже почти три месяца, а никто так и не позвонил. Так что не удастся мне уже летом на новой коляске выехать на улицу.
– А о чем ты еще мечтаешь?
– О собаке. Мы с мамой так хотим щенка. Пусть не породистого, пусть без документов. Но чтобы он охранял нас. У меня шесть лет жила кавказская овчарка Кира. Она нас несколько раз спасала зимами от злых людей. Раз – от грабителя. Потом я выходила одного стаффордширского терьера. Мне его привезли после собачьих боев. Люди думали, что он умрет. А мы с мамой его вылечили, и он жил у нас несколько лет. А сейчас у нас нет собаки-защитника.
– И еще нам почему-то не выделили в колхозе пая, – недоумевает Антонина Алексеевна. – Мы с покойным мужем всю жизнь проработали в колхозе. Муж, бедный, ждал-ждал, так и умер, не дождавшись. Мне из Киева прислали бумаги, что пай нам положен. Я их взяла и поехала в Краснополье, в земельный отдел. Ко мне вышел какой-то мужчина, я даже не знаю, кто он. «Я тебе сказал – пая тебе не дам. Все, иди». Забрал мои бумаги и зашел в кабинет. Я расстроилась и поехала домой. Что дальше делать, у кого добиваться?.. Если бы нам на пай давали пшеницу или подсолнечное масло, нам с дочкой такое подспорье было бы! Было бы чем кормить зимой птицу. Мы ведь живем только тем, что сами выращиваем. Спасибо вам, что приехали. Вы первый посторонний человек, который проявил внимание к моей дочке.
Заявка задним числом
Сразу после разговора я поехала в Краснополье. Хочу сказать, что в три часа дня, в четверг, на рабочих местах не удалось найти ни одного начальника. Председатель райадминистрации, как мне объяснили в приемной, в тот день немного приболел. На следующий день я не смогла поговорить с ним даже по телефону. Оказалось, что он в отпуске. Ни один городской номер телефона его заместителя не отвечал.
Начальника управления соцзащиты населения Краснопольской райгосадминистрации на рабочем месте также не оказалось. Не было в кабинете и сотрудницы, которая разговаривала с Катей о новой инвалидной коляске. Перезвонив по мобильному телефону, я рассказала ей о своем визите. И попросила о встрече. «Перезвоните мне завтра, я подниму все бумаги и тогда вам все объясню», – услышала я в ответ. Буквально на следующий день стало понятно, зачем ей понадобилась эта отсрочка. Когда я набрала ее номер, то услышала: «А что вы хотите написать? Я поговорила с начальством, и мне ответили, чтобы вы прислали письменное обращение. Только тогда мы с вами будем говорить».
Более открытым был начальник управления соцзащиты населения Виктор Котов.
– Виктор Дмитриевич, неужели информация о том, положена ли в этом году новая коляска инвалиду I группы Екатерине Середе, является такой секретной, что вы предлагаете писать письменное обращение?
– Вам только это нужно? – удивился он. – Мы не так поняли. Да, ей положена новая коляска. И мы уже отправили ее заявку на завод-изготовитель, еще 20 июня. А вот почему они до сих пор ее не прислали, мы не знаем. Там индивидуальный проект, коляску собирают месяца 2-3. Но мы им перезвоним, напишем бумагу, напомним. Все под контролем, не переживайте.
Я решила все же уточнить эту информацию и позвонила в ООО «Другмаш-центр». Вежливые сотрудники моментально откликнулись на мою просьбу. «Да, есть такая заявка. От Екатерины Середы, из Сумской области, – говорит экономист ООО Иван Резник. – Заявка поступила нам сегодня. Но почему-то задним числом, 20 июня. Удивительно. Фактически я этого доказать не могу, но мы отслеживаем все заявки каждый день. Мы не могли ее пропустить и оставить без внимания». Услышав мои объяснения, сотрудник завода сказал, что лично проследит, чтобы коляску для Кати отправили самой ближайшей поставкой в Сумы: «Мы поможем девушке и приложим все усилия, чтобы она уже в ближайшие дни получила новую современную коляску. Для нее это будет абсолютно бесплатно».
В территориальном центре обслуживания инвалидов и социальных пенсионеров нас заверили, что социальный работник, обслуживающий это село, ничего не знал о 29-летней девушке, инвалиде I группы. «Сельсовет не писал нам заявку, поэтому мы не знали, что она нуждается в обслуживании. Завтра же наша сотрудница зайдет к ним, и мы решим проблему», – сказала специалист центра.
Буквально сразу же после этого разговора со словами благодарности перезвонила и сама Катюша: «Спасибо вам большое, после вашего визита мне столько раз звонили из собеса, сколько до этого не звонили за целую жизнь. Вчера вечером позвонила та женщина, уточнила, какую модель я выбрала. Приняла мой заказ. Сегодня уже приходила социальный работник. В понедельник мы с мамой будем заключать договор на обслуживание. Мне за всю жизнь не было столько внимания…»
У Кати с мамой еще осталось множество нерешенных проблем. Но они все решаемы. Вот только почему, чтобы социальные службы начали выполнять свои прямые обязанности, в районный центр должен был приехать журналист? Кстати, чиновники уже попытались упрекнуть Екатерину в том, что она попросила помощи у прессы. «Это не я им звонила. Люди вокруг сами все видят», – ответила девушка.
Екатерина Серебрянская
P.S. Редакция газеты будет следить за развитием событий.
