Боец АТО Дмитрий Коваленко: “Новой рукой могу поднимать сумку. При желании ею можно научиться писать”

На прошлой неделе в аэропорту «Борисполь» собрались участники АТО. Бойцы встречали своего побратима Дмитрия Коваленко, который возвращался из Германии, где был на лечении. Под приветственные аплодисменты и крики «Слава Украине!» Дмитрий продемонстрировал товарищам свою новую руку — уникальный бионический протез, который пока делают только за границей.

— Новой рукой могу поднимать сумку, графин с водой, — улыбаясь, рассказывал Дмитрий Коваленко. — При желании ею можно научиться писать и пользоваться столовыми приборами. Учусь. Спасибо всем, кто меня поддерживает.

С этими словами Дмитрий обнял симпатичную блондинку, которая вместе с бойцами встречала его в аэропорту. Молодую женщину зовут Анна. Они вместе уже полтора года. В День влюбленных Дмитрий, который тогда лежал в военном госпитале, сделал любимой предложение. Анна сказала да.

По словам Дмитрия и Анны, теперь свадьба не за горами. «Я понял, что Аня родной человек», — признается боец

Информация о Дмитрии и о ранении, которое он получил в зоне АТО, впервые появилась еще год назад, когда волонтеры пытались собрать деньги на его лечение. Дима потерял руку, и, чтобы вернуться к полноценной жизни, ему нужен был протез. До войны мужчина был инженерно-техническим работником на одном из предприятий Днепродзержинска.

— Я понимал, что нужно восстанавливаться, возвращаться к прежней жизни, — говорит Дмитрий. — Допускал, что не смогу вернуться на свою работу. Но ведь можно найти другую. Одним словом, старался не падать духом. Мне в этом помогала любимая женщина. И внутренний настрой. За последний год я понял одну важную вещь: как себя настроишь, так и будет. Если будешь лежать и думать, что жизнь закончена, в конце концов так и произойдет. Первое время родные будут тебя поддерживать, а потом станешь для них обузой. А если прикажешь себе не сдаваться и не думать о плохом, все наладится. Я старался. И это мне помогло. Хотя, конечно, новость о том, что мне ампутировали руку, сначала шокировала. Я узнал об этом уже в госпитале, после операции.

— Как вы получили ранение?

— Мы с ребятами брали один из блокпостов сепаратистов. В момент, когда случился взрыв, были в БМД (боевая машина десанта. — Авт.). Скорее всего, враг выстрелил из танка. Тогда же мне ранило руку. Понимал, что ранение тяжелое и я теряю кровь. Меня спасли побратимы. Вытащили из БМД, сделали перевязку, укололи обезболивающее. К счастью, тогда никто не погиб. Один из ребят получил осколочное ранение в голову, второму осколок попал в грудь — прошел прямо под сердцем. Сначала нас отвезли в Дмитровку, затем меня с моим ранением направили в Днепропетровскую областную больницу имени Мечникова. Уже позже я узнал, что потерял очень много крови. И врачам пришлось первым делом спасать не руку, а меня самого. В тот момент я этого не понимал. Как ни странно, все время оставался в сознании — вплоть до того момента, как ввели наркоз. Потом отключился. Просыпаюсь — а руки уже нет.

Дмитрий Коваленко получил по­вестку в марте прошлого года, еще во время первой волны мобилизации.

— Сейчас часто спрашивают, почему не попытался «откосить», — продолжает Дмитрий. — У меня и мыслей таких не было. Если призвали — нужно идти. Я не протестовал на Майдане и, честно говоря, не приветствовал эти события. Но когда встал вопрос о защите Украины, пошел в военкомат не раздумывая. Как можно допустить, чтобы твою страну делили на части? Кстати, в 25-й бригаде, в которую я попал, были парни, которые стояли на Антимайдане, а потом пошли воевать за Украину. Мы и тогда не осуждали друг друга за разные взгляды, а сейчас эти люди мне и вовсе родные. Постоянно общаемся, ездим друг к другу в гости, к погибшим побратимам на кладбище. В нашей бригаде «двухсотых» было много.

Когда Дмитрий очнулся в реанимации, был уверен, что родные еще не знают, что с ним случилось.

— Я ведь ничего им не говорил, — объясняет боец. — Лежал и думал, как сообщить об этом родителям. Какие найти слова? Сообщать ли, что мне ампутировали руку? И тут приходит врач: «К вам посетители. Приехала ваша супруга». Как только он это сказал, в палату зашла Аня. Я и подумать не мог, что она сама меня найдет.

Анна вынуждена была представиться супругой. Это был единственный способ попасть к Дмитрию в реанимацию.

— Мне было важно увидеть его собственными глазами, поговорить, — вспоминает Анна. — Передать не могу, как я за него волновалась. В тот момент он не был мне ни мужем, ни женихом. У нас и свиданий как таковых почти не было — то, что испытываю чувства к этому человеку, я поняла, когда его уже забрали на войну. Собственно, тогда и начались наши отношения.

— Как же вы познакомились? — спрашиваю у Анны.

— Мы были давно знакомы. Когда-то работали на одном предприятии. Были просто коллегами, иногда созванивались и не более того. А в марте прошлого года знакомые рассказали мне, что Диму забрали в армию. В тот момент в стране еще не было войны, но я все равно волновалась. Тут же ему позвонила, спросила, чем могу помочь. Дима сказал, что пока ничего не нужно. Но с тех пор регулярно ему звонила. Беспокоилась за него как за приятеля. С тех пор мы стали регулярно общаться.

— По телефону?

— Да. Когда у Димы выпадала свободная минута, он и сам мне звонил, рассказывал как дела. А в апреле (помню, как раз были пасхальные праздники) ему дали небольшой отпуск. Я знала, что Дима едет домой, но не ожидала, что он сразу придет ко мне, да еще с букетом цветов (улыбается). Вот тогда-то и состоялось наше первое свидание. Мы и сами не заметили, как наши отношения переросли в нечто большее, чем просто дружба. Весь Димин отпуск мы провели вместе. Уже строили планы, думали о совместном будущем. А 3 мая его отправили в Краматорск.

— Мы с Аней регулярно созванивались, — говорит Дмитрий. — Даже в самые тяжелые дни я старался позвонить ей и сообщить, что жив. Понимал, что она места себе не находит. Когда получил ранение, конечно же, думал, как сообщить об этом Анне. Но она сама меня нашла.

— Меня насторожило то, что Дима сутки не выходил на связь, — продолжает Аня. — Во время нашего последнего разговора он сообщил: «Все нормально, не волнуйся. Я в порядке». И тут вдруг пропал. Я следила за новостями, знала, что ситуация на востоке накалилась до предела. Каждый день гибли десятки ребят. Созвонилась с девочкой, муж которой воевал вместе с Димой. Но она побоялась сказать мне правду. Потом мы еще раз созвонились. И я, уже предчувствуя неладное, потребовала: «Скажи правду! Все равно я все узнаю». Так и выяснилось, что Дима ранен.

Узнав, в какой больнице лежит Дмитрий, Анна тут же поехала в Днепропетровск. О том, что ему ампутировали руку, женщине при встрече сообщили врачи.

— Доктор сказал, что Дима в сознании и все понимает, — рассказывает Анна. — Захожу к нему в палату, а он не верит своим глазам: «Аня? Как ты узнала?!» Несмотря на ранение и наркоз, он помнил абсолютно все: какие у него с собой были вещи, куда положил телефон и карточки. Меня поразило, что Дима общался со мной так, будто ничего не произошло. Он потерял руку, но не стал агрессивным, не замкнулся. Наоборот, весело общался, даже шутил. Я думала, что он при мне притворяется. «О чем вы говорите! — сказал врач. — Он даже ходит в другие палаты, чтобы подбадривать раненых ребят». Спустя сутки после операции Дима уже сам встал, принял душ и пошел покурить. Его быстро перевели из реанимации в обычную палату. Я, конечно, все время старалась находиться рядом. Старалась быть для Димы и волонтером, и медсестрой, и психологом. Когда его перевели в военный госпиталь, мы в перерывах между лечением успевали интересно проводить время. Ходили в театр, проведывали его товарищей. Мне хотелось, чтобы Дима ни на секунду не сомневался, что жизнь продолжается и я его не брошу.

— А он сомневался?

— Думаю, были такие моменты. Все-таки он потерял руку, стал инвалидом. Но когда он попробовал начать со мной этот разговор, я резко его оборвала: «Даже не думай. Никуда ты от меня не уйдешь. Ты уже попался, и назад пути нет». Я в своем решении не сомневалась. Понимала, что люблю. И мне было абсолютно не важно, есть у него рука или нет. С тех пор Димка подобных разговоров, к счастью, больше не заводил.

Анна и Дмитрий все время были вместе. Чтобы находиться рядом с любимым, женщине пришлось оставить работу и все свои привычные дела в Днепродзержинске. Она начала обзванивать волонтеров, пытаясь найти для Дмитрия хороший протез. Даже добилась того, что ее любимого показали по телевизору. На одном из телеканалов объявили акцию по продаже футболок, прибыль от которой шла Дмитрию на протез. Кое-что удалось собрать, но денег было немного.

— Я была вся в этих заботах, — признается Аня. — Честно говоря, ни о чем другом и не думала. Захожу, как обычно, к Диме в палату, а он: «Мне нужно кое-что тебе сказать». Я думала, речь пойдет о протезе. А Дима произнес: «Выходи за меня замуж». И подарил мне трогательную «валентинку» (это как раз было 14 февраля). Извинился, что не купил кольцо (улыбается). Все это было очень неожиданно. Конечно, я сказала да. Такого Дня влюбленных у меня еще не было.

— У меня тоже, — говорит Дмитрий. — Я понял, что Аня родной человек, с которым хочу провести всю жизнь. Знаю не одну историю, когда бойцов, вернувшихся с войны инвалидами, бросали жены. А Аня — тогда еще не жена, не невеста — не бросила. Разве это не лучшее доказательство того, что любовь настоящая?

— Торжество мы решили отложить на попозже — все-таки нужно было решить вопрос с протезированием, — объясняет Анна. — Узнавая стоимость хороших протезов, я понимала, что нам такое удовольствие недоступно. Хотелось, чтобы у Димы был не просто кусок железа, а рука, которая сможет хоть немного функционировать. Конечно, о бионических протезах, которые на 60 процентов заменяют здоровую конечность, мы могли только мечтать. Такие протезы в Украине даже не делают. Но, оказалось, порой самые смелые мечты сбываются.

— О возможности поехать в Германию, где мне могли бы поставить бионический протез, я впервые узнал в Харьковском научно-исследовательском институте протезирования, — продолжает Дима. — Оказывается, есть и государственная программа по протезированию бойцов. Спасибо врачам, которые помогли мне поучаствовать в этой программе. Помню, летел в Германию и… все равно не верил, что это действительно со мной происходит.

— И что все это абсолютно бесплатно! — добавляет Анна. — Поехать вместе с Димой я не могла — для нас это было слишком дорого. Но мы с ним постоянно связывались по скайпу. В комнате, которую ему предоставили, он жил один и при этом прекрасно справлялся с хозяйством. Одной рукой наводил порядок, готовил себе обед и ужин. Даже помогал бойцу, жившему по соседству. Дима провел в Германии месяц. Я не могла дождаться, когда он вернется домой.

…Теперь у Дмитрия уже есть рука. Он пока привыкает к протезу и еще чувствует фантомные боли. Но боец уже осуществил свою мечту — сел за руль автомобиля. Следующая цель — сыграть свадьбу. По словам влюбленных, это произойдет совсем скоро.